Введение
хронология работ П над ЕО. Проблема прототипов.
Определение прототипов , тех или иных персонажей ЕО занимало, как читателей ,
так и исследователей.
В связи с этим можно оставить без внимания рассуждения вроде: «Был ли у
Татьяны Лариной реальный прототип? На протяжении многих лет ученые-пушкинисты
не пришли к единому решению. В образе Татьяны нашли воплощение черты не
одной, а многих современниц Пушкина. Может быть, мы обязаны рождением этого
образа и черноокой красавице Марии Волконской, и задумчивой Евпраксии
Вульф...
Но в одном сходятся многие исследователи: в облике Татьяны - княгини есть
черты графини, которую вспоминает Пушкин в „Домике в Коломне". Юный Пушкин,
живя в Коломне, встречал молодую красавицу графиню в церкви на Покровской
площади...»
Образ Ленского расположен несколько ближе к периферии романа, и в этом смысле
может показаться, что поиски определенных прототипов здесь более обоснованны.
Однако энергичное сближение Ленского с Кюхельбекером, произведенное Ю. Н.
Тыняновым (Пушкин и его современники. С. 233— 294), лучше всего убеждает в
том, что попытки дать поэту-романтику в ЕО некоторый единый и однозначный
прототип к убедительным результатам не приводят.
Иначе строится в романе (особенно в начале его) литературный фон: стремясь
окружить своих героев неким реальным, а не условно-литературным пространством,
П вводит их в мир, наполненный лицами, персонально известными и ему, и
читателям. Это был тот же путь, по которому шел Грибоедов, окруживший своих
героев толпой персонажей с прозрачными прототипами.
Очерк дворянского быта онегинской поры
Известное определение Белинского, назвавшего ЕО «энциклопедией русской
жизни», подчеркнуло совершенно особую роль бытовых представдений в структуре
пушкинского романа.
В „Евгении Онегине" перед читателем проходит серия бытовых явлений,
нравоописательных деталей, вещей, одежд, цветов, блюд, обычаев».
Хозяйство и имущественное положение.
Русское дворянство было сословием душе- и землевладельцев. Владение
поместьями и крепостными крестьянами составляло одновременно сословную
привилегию дворян и было мерилом богатства, общественного положения и
престижа. Это, в частности, приводило к тому, что стремление увеличивать
число душ доминировало над попытками повысить доходность поместья путем
рационального землепользования.
Герои ЕО довольно четко охарактеризованы в отношении их имущественного
положения. Отец Онегина «промотался» (1, III, 4), сам герой романа, после
получения наследства от дяди, видимо, сделался богатым помещиком:
Заводов, вод, лесов, земель
Хозяин полный... (1.LIII . 10—11)
.Характеристика Ленского начинается с указания, что он «богат» (2, XII, 1).
Ларины же не были богаты.
Повышение доходности хозяйства путем увеличения его производительности
противоречило как природе крепостного труда, так и психологии дворянина-
помещика, который предпочитал идти по более легкому пути роста крестьянских
повинностей и оброков. Давая единовременный эффект повышения дохода, эта мера
в конечном итоге разоряла крестьян и самого помещика, хотя умение выжимать из
крестьян деньги считалось среди средних и мелких помещиков основой
хозяйственного искусства. В ЕО упомянут
Гвоздин, хозяин превосходный,
Владелец нищих мужиков (5,XXVI. 3—4).
Рационализация хозяйства не вязалась с природой крепостного труда и чаще
всего оставалась барской причудой.
Более верными способами «подымать доходы по расходам» были различные формы
пожалований от правительства
Причиной образования долгов было не только стремление «жить по-дворянски», то
есть не по средствам, но и потребность иметь в своем распоряжении свободные
деньги. Крепостное хозяйство — в значительной мере барщинное — давало доходы
в виде продуктов крестьянского труда {простой продукт» — 1, VII, 12), а
столичная жизнь требовала денег. Сбывать сельскохозяйственные продукты и
получать за них деньги было для обычного помещика, особенно богатого
столичного жителя, ведущего барский образ жизни, непривычно и хлопотно.
Долги могли образоваться от частных займов и заклада поместий в банк
Жить на средства, полученные при закладе имения, называлось «жить долгами».
Такой способ был прямым путем к разорению. Предполагалось, что дворянин на
полученные при закладе деньги
приобретет новые поместья или улучшит состояние старых и, повысив таким
образом свой доход, получит средства на уплату процентов и выкуп поместья из
заклада. Однако в большинстве случаев дворяне проживали полученные ) в банке
суммы, тратя их на покупку или строительство домов в столице, туалеты, балы
(«давал три бала ежегодно» —1,111,3— для не слишком богатого дворянина, не
имеющего в доме дочерей-невест, три бала в год — неоправданная роскошь). Это
приводило к перезакладыванию уже заложенньх имений, что влекло за собой
удвоение процентов, которые начинали поглощать значительную часть ежегодных
доходов от деревень. Приходилось делать долги, вырубать леса, продавать еще
не заложенные деревни и т. д.
Неудивительно, что, когда отец Онегина, который вел хозяйство именно таким
образом, скончался, выяснилось, что наследство обременено большими долгами:
В этом случае наследник мог принять наследство и вместе с ним взять на себя
долги отца или отказаться от него , предоставив кредиторам самим улаживать
счеты между собой. О. Пошел по второму пути.
' Получение наследства было не последним средством поправить расстроенные
дела. Молодым людям охотно верили в долг рестораторы, портные, владельцы
магазинов в расчете на их «грядущие доходы» (V, 6). Поэтому молодой человек
из богатой семьи мог без больших денег вести в Петербурге безбедное
существование при наличии надежд на наследство и известной беззастенчивости.
образование и служба дворян
Характерной чертой домашнего воспитания был француз –гувернер.
Русский язык, словестность и историю , а так же танцы , верховную езду и
фехтование преподавали специальные учителя, которых приглашали « по билетам»
.Учитель сменял гувернера..
Француз-гувернер и фручитель редко серьезно относились к своим педагогическим
обязанностям
Если в XVIII в. (до французской революции 1789 г.) претендентами на
учительские места в России были, главным образом, мелкие жулики и
авантюристы, актеры, парикмахеры, беглые солдаты и просто люди неопределенных
занятий, то после революции за границами Франции оказались тысячи
аристократов-эмигрантов и в России возник новый тип учителя-француза.
Альтернотивой домашнему воспитанию , дорогому и малоудовлетворительному ,
были частные пенсионы и государственные училища . Частные пансионы, как и
уроки домашних учителей , не имели ни одной общей программы , ни каких-либо
единых требований.
На другом плюсе находились плохо организованные провинциальные пансионы.
В значительно большем порядке находились государственные учебные заведения.
Большинство русских дворян по традиции готовили своих детей к военному
поприщу. По указу 21 марта 1805 г. в обеих столицах и ряде провинциальных
городов (Смоленске, Киеве, Воронеже и др.) были открыты начальные военные
училища в количестве «15 рот». В них зачислялись дети «от 7 до 9-летнего
возраста,
'Военное поприще представлялось настолько естественным для дворянина, что
отсутствие этой черты в биографии должно было иметь какое-либо специальное
объяснение: болезнь или физический недостаток, скупость родичей, не дававшую
определить сына в гвардию Большинство штатских чиновников или неслужащих дворян
имели в своей биографии хотя бы краткий период, когда они носили военный
мундир. Достаточно просмотреть список знакомых П, чтобы убедиться, что
он был и в Петербурге после Лицея, и в Кишиневе, и в Одессе окружен военными —
среди его знакомых лишь единицы никогда не носили мундира.
Штатскими высшими учебными заведениями были университеты. В нач XIX в их было
5 : Московский Харьковский, Дерптский Виленский, Казанкий .
Онегин, как уже было сказано, никогда не носил военного мундира, что выделяло
его из числа сверстников, встретивших 1812 г. в возрасте 16—17 лег. Но то,
что он вообще никогда нигде не служил, не имел никакого, даже самого низшего
чина, решительно делало Онегина белой вороной в кругу современников
Неслужащий дворянин формально не наршал закон империи. Однако его положение в
обществе было особым
Правительство также весьма отрицательно смотрело на уклоняющегося от службы и
Не имеющего никакого чина дворянина. И в столице, и на почтовом тракте он
должен был пропускать вперед лиц, отмеченных чинами
Наконец, служба органически входила в дворянское понятие чести, становясь
ценностью этического порядка и связываясь с патриотизмом. Представление о
службе как высоком служении общественному благу и противопоставление ее
прислуживанию «лицам» (это чаще всего выражалось в противопоставлении
патриотической службы отечеству на полях сражений прислуживанию «сильным» в
залах дворца) создавало переход от Дворянского патриотизма к декабристской
формуле Чацкого: «Служить бы рад, прислуживаться тошно»
Итак, складывалась мощная, но сложная и внутренне противоречивая традиция
отрицательного отношения к «неслужащему дворянину».
Однако была и противоположная (хотя и значительно менее сильная) традиция.
Однако, пожалуй, именно Карамзин сделал впервые отказ от государственной
службы предметом поэтизации в стихах, звучавших для своего времени достаточно
дерзко:
... войне добра не видя,
В чиновных гордецах чины вознснавидя,
Вложил свой меч в ножны
(«Россия, торжествуй, —сказал я, —без меня'»)...
То, что традиционно было предметом нападок с самых разных позиций, ,
неожиданно приобретало контуры борьбы за личную независимость, отстаивания
права человека самому определять род своих занятий, строить свою жизнь ,
независимо от государственного надзора или рутины протоптанных путей. Право
не служить, быть «сам большой» (VI, 201) и оставаться верным ' «науке первой»
— чтить самого себя (III, 193) стало заповедью зрелого П. . Известно, как
упорно заставлял Николай 1 служить Вяземского в министерстве финансов,
Герцена — в провинциальной канцелярии, Полежаева — в солдатах и к каким
трагическим последствиям привела самого П придворная служба.
В свете сказанного видно, во-первых, что то, что Онегин никогда не служил, не
имел чина, не было неважным и случайным признаком — это важная и заметная
современникам черта. Во-вторых, черта эта по-разному просматривалась в свете
различных культурных перспектив, бросая на героя то сатирический, то глубоко
интимный для автора отсвет.
Не менее бессистемный характер носило образование молодой дворянки. Схема
домашнего воспитания была та же, что и при начальном обучении мальчика-
дворянина: из рук крепостной нянюшки, заменявшей в этом случае крепостного
дядьку, девочка поступала под надзор гувернантки — чаще всего француженки,
иногда англичанки.
Наиболее известными государственными учебными заведениями этого С типа были
Смольный институт благородных девиц и аналогичный ему Екатерининский институт
(оба в Петербурге
П колебался в том, какой тип воспитания дать дочерям Прасковьи Лариной.
Однако глубокая разница в отношении автора к героиням этих двух произведений
исключала возможность одинакового воспитания. Первоначально П думал вообще
дать своим героиням чисто отечественное образование:
Показательно, однако: засвидетельствовав, что Татьяна в совершенстве знала
французский язык, и, следовательно, заставив нас предполагать наличие в ее
жизни гувернантки-француженки, автор предпочел прямо не упомянуть об этом ни
разу.
Подчеркивая в поведении Татьяны естественность, простоту, верность себе во
всех ситуациях и душевную непосредственность, П не мог включил» в воспитание
героини упоминание о пансионе.
Интересы и занятия дворянской женщины.
Образование молодой дворянки было, как правило, более поверхностным и
значительно чаще, чем для юношей, домашним. Оно обычно ограничивалось навыком
бытового разговора на одном-двух , умением танцевать и держать себя в
обществе, элементарными навыками рисования, пения и игры на каком-либо
музыкальном инструменте и самыми начатками истории, географии и словесности.
Образование молодой дворянки имело главной целью сделать из девушки
привлекательную невесту.
Естественно, что со вступлением в брак обучение прекращалось. 'В брак молодые
дворянки в начале XIX в. вступали рано. Правда, частые XVIII в. замужества
14- и 15-летних девочек начали выходить из обычной практики, и нормальным
возрастом для брака сделались 17—19 лет. Однако сердечная жизнь, время первых
увлечений молодой читательницы романов начинались значительно раньше.
Жуковский влюбился в Машу Протасову, когда ей было 12 лет (ему шел 23-й год
Выйдя замуж, юная мечтательница часто превращалась в домовитую помещицу-
крепостницу, как Прасковья Ларина, в столичную светскую даму или
провинциальную сплетницу. Вот как выглядели провинциальные дамы в 1812 г.,
увиденные глазами умной и образованной москвички М. А, Волковой,
обстоятельствами военного времени заброшенной в Тамбов: «Все с претензиями,
крайне смешными. У них изысканные, но нелепые туалеты, странвый разговор,
манеры как у кухарок; притом они ужасно жеманятся, и ни у одной нет
порядочного лица. Вот каков прекрасный пол в Тамбове!» (Двенадцатый год в
воспоминаниях и переписке современников
И все же в духовном облике женщины были черты, выгодно отличавшие се от
окружающего дворянского мира. Дворянство было служилым сословием, и отношения
службы, чинопочитания, должностных обязанностей накладывали глубокую печать
на психологию любого мужчины из этой социальной Группы/Дворянская женщина
начала *** в. значительно меньше была втянута в систему спужебно-
государственной иерархии, и это давало ей большую свободу мнений и большую
личную независимость. Защищенная к тому же, конечно лишь до известных
пределов, культом уважения к даме, составлявшим существенную часть понятия
дворянской чести, она могла в гораздо большей мере, чем мужчина, пренебрегать
разницей в чинах, обращаясь к сановникам иди даже к императору.
Поэтому не случайно то, что после 14 декабря 1825 г., когда мыслящая часть
дворянской молодежи была разгромлена, а новое поколение интеллигентов-
разночинцев еще не появилось па исторической арене, именно женщины-
декабристки выступили в роли хранительниц высоких идеалов независимости,
верности и чести.
